Что такое левый национализм? Интервью с бывшим участником украинской организации «Автономный Опир»

Украинская организация «Автономний Опiр»(«Автономное Сопротивление») прекратила существование через несколько лет после «Майдана» 2014 года. Идеология организации представляла собой смесь левого национализма(неимперского толка) с классовой повесткой. В свое время это порождало споры: «Автономный Опир» — правые или левые?

Мы решили выяснить этот вопрос у одного из бывших участников АО, его — зовут Максим Осадчук. Максим Осадчук активный участник революционных событий в Украине 2013-2014 гг, сейчас ему 28 лет. Он — уроженец Алушты, после 2014 года был вынужден покинуть Крым и сейчас проживает во Львове. Максим Осадчук один из авторов «Манифеста» Автономного Опира , а также автор программной статьи «Освободительный национализм и народничество». Однако он отмечает, что оба материала, написанные в 2017-м, сегодня скорее принадлежат истории, по состоянию на 2021 год не отсылая ни к одной существующей в Украине организации.

Примечание. Мнение редакции блога «Ситуация» может не совпадать с мнениями, высказанными в данном материале.

Максим Осадчук: Перед тем, как приступить к ответам, должен сказать, что интервью об АО с моей стороны может носить разве что мемуарно-исторический характер. Во-первых, организация уже довольно давно прекратила свое существование. Во-вторых, я и сам на сегодняшний день придерживаюсь идей, которые далеко не во всем совпадают с представлениями Автономного Опора времен 2014-2018 годов, когда я был активным участником объединения.

«Ситуация»: Могли бы вы рассказать коротко об истории АО: как и когда возникла? Когда и почему прекратила существование?

Максим Осадчук: Автономный Опир — преимущественно западноукраинская политическая организация, возникшая на рубеже 2009-2010 годов как объединение революционных националистов, делавших акцент на внепарламентской, уличной мобилизации. В Украине нулевых и начала десятых годов наблюдался устойчивый рост протестных настроений во всех сферах жизни общества: от социалки до культурно-языковых вопросов. АО стал продуктом этой ситуации и точкой притяжения для пассионарной молодежи. Прекратил же он существование примерно в середине 2019 года, когда стало понятно, что формат уличной активистской организации исчерпал себя. С одной стороны, сказалась усталость общества от семи лет революции и войны против империи. На политическом уровне это выразилось в победе на президентских выборах Владимира Зеленского и электоральном обновлении власти на всех уровнях. Настала пора реформистских практик и значительное число активистов ушли из улицы в государственные структуры, НКО, науку и бизнес, направив свою пассионарность в русло строительства институций. С другой — и это, по моим ощущениям, проблема всех без исключения постсоветских радикальных организаций — последнее поколение АО постепенно “выгорело”, при этом не успев воспитать себе замену. Думаю, обе эти причины (условно их можно назвать “объективной” и “субъективной”) тесно связаны между собой, как часто бывает.

«Ситуация»: Верно ли, что наиболее точно доктрину АО следует обозначать как левый национализм? Если да, то какой смысл вы вкладываете в это понятие — левый национализм? Что это значит?

Максим Осадчук: Да, именно так мы себя официально и называли с 2014-2015 годов и до самого конца: левые националисты. Этот синтетический термин — попытка создать новый политический дискурс, равно удаленный от полностью выродившегося, дискредитированного сталинизмом и пророссийским коллаборационизмом украинского левого движения и правых интерпретаций понятия “национализм”, замешанных на шовинизме и расизме. Для нас быть левым националистом означало в первую очередь бороться против империализма и угнетения одним народом другого. За все время российско-украинской войны, стартовавшей с момента вторжения Путина в Крым, около 30 представителей АО в той или иной форме приняли участие в вооруженной обороне нашего национального суверенитета на Донбассе. В основном в составе добровольческих батальонов “Айдар”, “Луганск 1”, “ОУН”, “Шахтерск” и др. На последнем этапе мы пытались также ввести в оборот термин “народничество”, отсылающий к симпатичной нам политической традиции, но он не прижился. Глобально проблема исчерпанности старого политического языка остается актуальной повсеместно, а маркирование друг друга с помощью привычных ярлыков плодит больше вопросов, чем ответов.

«Ситуация»: Многие левые в России часто спорили по поводу идеологической сути АО. Было мнение: «это правые, которые косят под левых», было и другое мнение: «это левые, которые маскируются под правых». Что из этого верно?

Максим Осадчук: Ничего ) Смотрите ответ на предыдущий вопрос. Для нас речь шла о создании новой идеологической модели, позволяющей уйти от бессмысленного и беспощадного деления на “левых” и “правых”, загоняющих тебя в тюрьму того или иного дискурса и соответствующего восприятия в обществе. Это было особенно важно после Майдана и начала войны в Украине, учитывая предательство или просто беспомощность большей части традиционных левых. Хотя, конечно, с точки зрения строгой политической науки АО проделал долгий путь эволюции справа-налево.

«Ситуация»: АО был создан на основе Украинской Национал-Трудовой партии, которая скорее была праворадикальной, чем левой. Как АО трансформировался из праворадикальных в леворадикальные? С чем была связана окончательная трансформация первоначального праворадикального АО в левую сторону?

Максим Осадчук: АО не был создан на основе УНТП. Скорее, можно говорить о том, что часть деятелей штрассерианской микрогруппы, которая так называлась, присоединились к инициативе по созданию Автономного Опора как зонтичной организации автономных националистов в Украине, выдвинутой львовскими активистами. Вначале Опир собирал в своих рядах главным образом внесистемных правых. Однако в поисках ответов на сложные вопросы, которые ставила перед ребятами реальность, и под влиянием идеологической эволюции отдельных лидеров движение начало стремительно “леветь”. Я присоединился к нему сразу после Майдана, переехав во Львов — центр активности “автономов” — из оккупированного Россией Крыма. На этом этапе идеология АО уже представляла собой причудливый, но многообещающий в условиях постреволюционной Украины синтез анархических, марксистских и националистических позиций.

«Ситуация»: Правильно ли будет сказать, что: классовая повестка с сохранением традиционных ценностей — это были два основных идеологических положения АО? Если — «да», то что значит — классовая повестка для современной Украины?

Максим Осадчук: Нет, неправильно. Наш левый национализм опирался на “трех китов”:
1) революционный социализм — скорее народнического, чем классового толка. Мы поддерживали любую самоорганизацию угнетенных против угнетателей, в частности представителей государства и крупного капитала. Это могли быть (и в основном были) не только рабочие, но и самозанятые, мелкие предприниматели, просто жильцы исторических кварталов, которые обращались к нам за помощью в борьбе с незаконной застройкой их общественного пространства и так далее. Я бы сказал, что социалистический элемент идеологии АО укладывался в модное тогда во всем мире представление о борьбе 99 процентов народа против сверхбогатого одного процента, душащего общественное развитие в своих интересах.
2) прямая демократия — непосредственно связана с подобной интерпретацией социализма. Для нас она сводилась к представлению о максимальной децентрализации, усилении громад (общин) на местах, бюджетам участия, территориальной обороне, всеобщем вооружении народа и так далее в противовес центральной государственной власти, по своей сути неизбежно тяготеющей к авторитаризму.
3) освободительный национализм — идея о том, что нации имеют право на обретение и защиту своего суверенитета, в том числе государственного, от империалистических сил. Для нас этот принцип, по понятным причинам, нашел себе практическое воплощение в акценте на освобождении Украины от удушливых объятий “русского мира”. В этом пункте стремление к национальному освобождению смыкается с демократией и социальной справедливостью, ведь по нашим представлениям именно современная РФ является главным препятствием для достижения всего этого на постсоветском пространстве. Все как всегда: “тюрьма народов” и “жандарм Европы”.

«Ситуация»: Какой смысл вы вкладываете в понятие «традиционные ценности?

Максим Осадчук: Мы не использовали это понятие в своей идеологии и практике, так что потребности вкладывать в него какой-либо смысл нет.

«Ситуация»: У АО, когда организация существовала, были конфликты с украинскими ультраправыми. В чем были причины конфликтов?

Максим Осадчук: Украинские ультраправые по большей части выполняют роль, как у нас говорят, идеологизированных титушек (то есть наемной уличной массовки) для тех или иных олигархических фракций, государственных структур или локальных элит. В этом в основном и состояла причина конфликтов. Кроме того, будучи левыми националистами, то есть сторонниками равенства и свободы народов, мы категорически отвергали идеи расового или другого превосходства кого-то над кем-то, на которых базируются ультраправые идеи.

«Ситуация»: В чем вариант национализма АО отличается от национализма украинских радикальных правых партий — «Правый сектор», «Национальный корпус», например?

Максим Осадчук: В том что чаще всего они — расисты и шовинисты, а мы нет.

«Ситуация»: Какова оценка событий 2013-2014 годов в Украине — ваша личная? Может быть у АО была какая-то официальная позиция по этому поводу? Как вы это понимаете: революция? национальная революция? Борьба элит, столкновение интересов крупных держав на территории Украины и пр.?

Максим Осадчук: АО крайне активно принимал участие в событиях Майдана 2013-2014 годов, хотя какой-то единой оценки этих событий среди актива не было. Много кто критиковал Майдан за то, что он ограничился по сути только изгнанием Януковича и не пошел дальше — к свержению олигархической модели экономики, то есть социальная революция не произошла. Лично я считаю, что восемь лет назад в Украине случилась попытка демократической революции, которая из-за вторжения российского империализма не продвинулась дальше отдельных политических успехов. С исторической точки зрения, это типичный пример насильственного торможения революционного процесса внутри страны с помощью внешней интервенции.

«Ситуация»: Участвовал ли АО как организация в событиях 2013-2014 гг? Насколько успешно? В чем была суть стратегии\тактик?

Максим Осадчук: Как я уже говорил, АО включился в революционное движение 2013-2014 годов: причем не только во Львове и Киеве, но и в Крыму, например. Мы создали там ячейку организации прямо во время Майдана и поддерживали все формы протестной мобилизации сначала против полицейской диктатуры Януковича, а затем и против вторжения российских оккупантов. Можно сказать, что во Львове АО был по меньшей море одним из главных локомотивов революции. Достаточно вспомнить “Ночь гнева” или оккупацию помещения Львовской областной госадминистрации. Ребята делали ставку на непосредственное участие активистов во всех крупных протестных событиях, занятиях общественных пространств и противостояниях с полицией, всюду стараясь доносить до восставших людей свое видение ситуации. Цель состояла в постоянном “толкании” движения вперед, к полному демонтажу режима, ведь, как мы видим сейчас по Беларуси, недоделанная революция чревата царством террора.

«Ситуация»: Ваше мнение о псевдогосударственных образованиях — ДНР, ЛНР. Есть ли перспективы возвращения территорий ДНР и ЛНР обратно в состав Украины и чтобы там началась мирная жизнь? Что для этого нужно?

Максим Осадчук: Так называемые “народные республики” — это фактически оккупационная администрация России на занятых российской армией при помощи российского же оружия украинских территориях. Их освобождение и восстановление региона — вопрос времени. Нам нужно потратить это время на укрепление армии, экономический прогресс и гармонизацию социальных отношений в нашей стране. Тогда мы подойдем к моменту деоккупации во всеоружии. А момент этот представится, по всей видимости, при ближайшем серьезном политическом кризисе в РФ, который Украина должна будет использовать для восстановления своей территориальной целостности. Понятно, что речь идет не только о Донбассе, но и о Крыме.

«Ситуация»: «Ситуация» с интересом ознакомилась с «Манифестом» АО, созданным в 2017 году. Этот «Манифест» был принят организацией? Каким образом?

Максим Осадчук: Да, он был принят в качестве основного политического документа организации на собрании в конце лета или начале осени 2017.

«Ситуация»: В «Манифесте»АО есть такие строки: «Мучительный процесс выхода из смертоносных объятий Москвы пока ведет не к свободе Украины, а лишь к изменению высших кураторов«. Действительно, очень часто многие страны, избавившись от навязчивого «покровительства» одной империи, тут же попадают под «покровительство» — другой империи. Каковы шансы Украины стать действительно суверенной и независимой в условиях современной геополитики? И что для этого нужно?

Максим Осадчук: Боюсь, что геополитическое положение Украины останется проблематичным. На сегодняшний день лучшим вариантом, с моей точки зрения, является постепенная интеграция нашей страны в европейском и атлантическом направлении.

«Ситуация»: В своей статье «Освободительный национализм и народничество» вы пишите, что в результате Майдана «украинский народ: наемные работники, самозанятые, крестьяне, интеллигенция и мелкий бизнес — не получили решительно ничего«. Вы также называете и причину этого: отсутствие организующей, действительно народной силы. Что должно произойти, чтобы такая сила возникла?

Максим Осадчук: С моей точки зрения сегодня, условием обновления политической культуры и общественного прогресса в Украине в целом является деолигархизация и строительство эффективных институций — в первую очередь независимых судов. Однако для меня остается большим вопросом, насколько этого возможно достичь реформистским путем.

«Ситуация»: Еще один вопрос про вашу статью «Освободительный национализм и народничество». В ней вы пишите о своеобразной «цикличности» Майданов в Украине. Вы высказываете предположение, что причины, вызвавшие Майдан 2014 года не были разрешены, а потому существует вероятность следующего Майдана. Какие это причины? Готово ли украинское общество к новому революционному подъему? Есть ли для этого силы и средства?

Максим Осадчук: Главные проблемы — бедность, значительное экономическое неравенство, отсутствие ощущения в обществе безопасности и защиты гражданских прав. Они не изменились с 2014-го. Однако сейчас, как я уже говорил выше, Украина едва ли готова к новой крупной политической мобилизации. Накопилось много усталости и разочарования. Но и этот этап цикла подойдет к концу рано или поздно.

«Ситуация»: В этом интервью, Максим, вы в большей степени говорите о своих взглядах 2013-2018 гг. Каких взглядов вы придерживаетесь сейчас? Что вы думаете о ситуации в Украине — времени второй половины 2021 года?

Максим Осадчук: Я очень не люблю наклеивать на себя и других политические ярлыки, они всегда ставят больше вопросов, чем дают ответов. Скажем так, сейчас мне кажется, что реальность гораздо более сложна и многомерна, чем любая идеологическая модель, пытающаяся описать ее в политически «удобных» категориях.

«Ситуация»: Отношения между Украиной и Россией испорчены всерьез и надолго — и к сожалению, не только на уровне политических элит. Я знаю, что многие граждане России, одурманенные государственной пропагандой, боятся ехать в Украину. Что нужно сделать, на ваш взгляд, чтобы в отношениях между русскими и украинцами исчезло недоверие?

Максим Осадчук: Вывести все российские войска и коллаборационные формирования с оккупированных территорий Украины: Крыма и Донбасса. Выплатить репарации Украине за весь нанесенный в ходе войны и оккупации территорий. Распустить так называемую “федерацию”, а на деле гиперцентрализованную полицейскую империю, сравнять с землей Кремль, дать независимость всем бывшим “субъектам РФ” и отказаться от любых имперских амбиций. Вот тогда и поговорим о доверии и принятии друг друга )

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *