Наверное, вы сталкивались в интернете или в реальной жизни с такими высказываниями: «больше всех угнетены гомосексуалы», «личное есть политическое», «угнетение женщин первичнее классового угнетения». Как правило с такими высказываниями можно столкнуться в левых или окололевых интернет-ресурсах или на встречах людей с социалистическими или анархистскими взглядами. В книге Николая Дедка содержится попытка критически описать это явление.

Как известно, левые политические идеологии объединяют людей по принадлежности к социальным группами и классам. Правые идеологии объединяют людей по принадлежности к расе, нации или этносу. Половая принадлежность есть биологическая характеристика и если Дедок не утверждает, что ультрарадикальные ЛГБТ являются ультраправыми, то уж точно не считает их анархистами или социалистами.

Основное достоинство книги «Теория интерсекциональности. Анархистская критика» в том, что это первая попытка рассмотреть феномен со всех сторон. Автор верно подмечает тенденцию, возникшую на Западе и получившую распространение примерно с начала 2000-х годов в некоторых бывших республиках СССР. Автор верно пишет, что теория «угнетенных групп», которая не основывается на социально-классовой повестке, в основу которой положен вопрос гендера или просто цвета кожи, или просто конфессии без связи с конкретной социально-экономической обстановкой — это леволиберальная тенденция.

Автор — Николай Дедок выделяет некоторые характерные черты так называемой «теории интерсекциональности».Это иррационализм, это — отказ от дискуссии на основании того, что критик — «белый гетеросексуальный угнетатель». Это индивидуализм и эгоцентризм, это предвзятость и презумпция виновности для оппонента, а также другие негативные черты.

Ещё моментом радикальных групп идентичности, который подмечает автор Н.Дедок — это анти-интеллектуализм. Часто под псевдомудрыми философскими терминами, можно обнаружить алогичность и иррационализм в стиле «я так чувствую». Лично мне — автору этой рецензии приходилось сталкиваться с подобным в России еще в начале 2000-ых годов. В дискуссии с некоторыми радикальными приверженцами политики идентичности, всплывали словечки по типу «логоцентризм», «мизогония», «бинаризм мышления»(власть\безвластие) и пр. . Логоцентризм — термин из работы философа Ж.Делеза «Логика смысла», означающий, что вся человеческая цивилизация, начиная с Платона — «неправильно мыслит». Мол,люди мыслят застывшими понятиями, в то время как окружающий мир постоянно находится в движении.

«Кто определяет смыслы — тот и господствует» — по сути верное высказывание, только постмодернисты, а вслед за ними и сторонники политики идентичности почему-то не задаются вопросом — кто конкретно определяет смыслы и как так получается, что этот кто-то имеет возможность их определять. Определяет смыслы господствующий класс, а имеет возможность их определять он потому, что является собственником к средствам производства. Средства производства — не смыслов (хотя и их тоже), а вполне себе материальные средства производства — энергии, нефти, газа, металлов и так далее.

Если Николай Дедок будет и далее разрабатывать данную тему, то хотелось бы высказать два пожелания.
Во-первых, картина была бы более полной, если бы автор попытался объяснить возникновение радикальных групп «политики идентичности» с социологической точки зрения. Радикальные группы сторонников политики идентичности это узкие группы индивидов еще не вполне вошедших в социальную жизнь, как правило студентов. Поскольку в современном западном обществе «давление патриархата» слабее, чем в «традиционном обществе», то процесс социализации и вхождения во взрослую жизнь у некоторых молодых парней или девушек затягивается. Некоторые и в сорок лет психологически остаются подростками и имеют крайне фрагментарное представление о реальных социально-экономических отношениях. Велфер, фриланс, интернет отгораживают некоторых из них от реального мира.

Во-вторых, картина была бы более полной, если бы автор попытался проследить философские корни идеологии «политики идентичностей». Идеологи и псевдоидеологи данных групп любят ссылаться на Фуко, Джудит Батлер и некоторых других постмодернистких философов.
Размытость и многозначность понятий «власть», «подавление», «угнетение» заимствуется идеологами «идентичностей» у М.Фуко. Вместе с заимствованием этих понятий происходит и заимствование ошибок. В теории «дисциплинарного общества» Фуко эти понятия используются в как крайне расплывчатые понятия. В его многочисленных текстах вы не найдете однозначного определения слова власть.

Другой постмодернист — Жак Деррида в книге «О грамматологии» вообще доходит до субъективного идеализма, утверждая, что «реальность есть текст». То есть, человек «на самом деле» не имеет дела с объективной реальностью, а имеет дело с языком. Мы не зря упоминаем об этом постмодернистском философе-лингвисте. Я, конечно, не утверждаю, что идеология групп идентичности — это субъективный идеализм и полный отход от реальности. Однако, маниакальная настойчивость, с которой представители или представительницы этих групп ведут «войну за слова» заставляет об этом задуматься. Участники некоторых левых групп, наверняка сталкивались с таким явлением, когда отдельные представительницы назначают сами себя цензорами группы и начинают цепляться за слова, которые они считают «мачистскими». Не может быть возражений, когда кто-то кому-то делает замечания за нецензурные выражения, оскорбляющие кого-то по половому признаку, но дело обычно складывается так, что начинается «борьба за(или против) слова», которые в обычном обществе культурных людей не считаются неполиткорректными — вплоть до слов «парень» или «девушка».

Один из процессов, происходящих в радикальных группах идентичности — это феномен группового оглупления, который описан в социальной психологии как патологическое явление(см.например, Кричевский Р. Л., Дубовская Е. Социальная психология малой группы: Учебное пособие для вузов. М.: 2001). Среди характеристик такого группового оглупления: стереотипный взгляд на соперников, иллюзия неуязвимости, вера в непогрешимость собственного поведения, иллюзия единодушия и так далее. Этот феномен группового оглупления влияет на другие левые группы, представители которых не могут объяснить элементарные вещи.

Все не могут быть «марксами», но порой мы видим элементарное отсутствие понимания ситуации. Бездумно произносятся слова «капитализм», «буржуазия» и тп. — произносятся без понимания, что, например, в России за четверть века сложился очень специфичный капитализм, к которому не применимы стандартные схемы. Что господствующий класс в России не только и ни сколько буржуазия, и так далее.

Наверное, третья причина появления «политики идентичности» в России, Украине, Беларуси. Некоторые молодые парни и девушки смотрят на реальность сквозь устаревшие в отдельных моментах схемы и видят, что они не вполне ложатся на реальность. Тогда, вместо того, чтобы осмыслить — а осмысление и избавление от некоторых стереотипов это тяжкий труд — они берут то что под рукой: «политику идентичности». Тем более, что это в некотором смысле модно, легкий способ привлечь внимание, поднять хайп, только вот — никакого значения для построения будущего революционного движения это не имеет.

«Политика идентичностей» это вполне последовательная вариация «анархизма образа жизни», который Мюррей Букчин подверг критике еще на рубеже 1980-1990-х годов в книге «Социальный анархизм или анархизм образа жизни». «Политика идентичностей» это современный вариант анархо-индивидуализма, прикрывающийся порой даже словами про «революцию». Вот, что писал М.Букчин об анархистах образа жизни:

«Их зацикленность на эго, собственной уникальности и полиморфной концепции сопротивления неуклонно подрывает социалистический характер либертарной традиции. Анархизму, как марксизму и другим разновидностям социализма, свойственно испытывать сильное влияние буржуазной среды, которой он, наоборот, должен противостоять; в результате чего внутренняя сущность и нарциссизм поколения яппи оставили свой след даже на многих общепризнанных радикалах. Ситуативный авантюризм, личная бравада, отвращение к теории вместе со странно сочетающимся антирационалистическим уклоном постмодернизма, торжество теоретической непоследовательности (называемое плюрализмом), преобладающие аполитичные и антиорганизационные стремления к воображению, желаниям и экстазу, а также сильная самоориентация на наслаждение повседневной жизнью отражает то, что социальная реакция за последние пару десятилетий взяла верх».

Остается надеяться, что на пространстве бывшего СССР еще есть здоровые силы, способные не поддаваться феномену группового оглупления, способные начать новую главу, не совершая уже много раз совершённые ошибки.

Дмитрий Сергеев

Текст книги Николая Дедка здесь: http://radicalbook.tilda.ws/intersect